Его аналитические заметки публикует Служба новостей Восточных церквей (NÖK). Священник рассматривает разные категории священнослужителей в России в разрезе их отношения к мобилизации: провоенную, антивоенную, «внеполитики» и так далее. РПЦ и ее духовенство, как замечает автор, является отражением российского общества. Поэтому его статья начинается с примеров того, что некоторые священники добровольцами отправились на войну в качестве капелланов (даже без одобрения правящего архиепископа), но руководствуются они совсем не своими пастырскими мотивами. Их мотив отражает общее настроение военного добровольца: либо деньги, которыми МО щедро подкупает отправляющихся на фронт, либо ура-патриотизм, к христианству не имеющий никакого отношения.
То, что священники стали на службу в качестве идейных работников государства, виноват их бэкграунд при вхождении в церковь, как считает автор. «В этом, по-видимому, виновато отсутствие традиций, образования и укорененности в христианстве: бывшие комсомольцы, позднесоветские инженеры и простые люди без образования и идеалов оказались с перестройкой в церкви; без каких-либо ориентиров, традиций и наставников они учили себя христианству, как они его понимали. Они выросли духовно в христианстве, смешанном с национально-патриотической идеей, которой, по их мнению, не хватало стране.»
Священники часто безличны в реакции на войну: они старательно прячут свою позицию, подстраиваясь под мнение прихода. «Духовенство либо не задумывается над происходящим и считает, что президент, патриарх и архиепископы правы априори, либо не может критиковать их действия.» Поэтому часто и вовсе не представляется возможным понять, что тот или иной священник говорит наедине со своими прихожанами. В публичном пространстве он совершенно безлик, растворился в общественном мнении.
Но есть и активная прослойка священников, войну не приемлющих.
Гораздо интереснее позиция священнослужителей, не согласных с войной и мобилизацией. Их довольно много. Это либо молодые люди от 22 до 35 лет, либо те, кто вышел из советского диссидентства и сейчас им от 55 до 70+ лет. Молодое духовенство, если не считать тех, кто ментально поддерживает войну, по интересам и взглядам на жизнь походит на своих светских сверстников. Они выросли в достаточно свободные 1990-е и были знакомы с западной культурой. Им в детстве не прививали патриотическое воспитание, а если и прививали, то лишь вскользь касались этого воспитания и низкокачественных воскресных школ. В своем служении такие священники опираются прежде всего на Евангелие, а не на предание Святых Отцов (как это делают старшие священнослужители), активно проповедуют и стремятся служить понятно и вовлекать прихожан в богослужение. Они не чужды светскому пространству, и их можно найти практически везде, где собирается молодежь их поколения. Можно сказать, что это поколение священнослужителей, несомненно, западноориентированное и чуждое идее «русского мира». Это поколение воспринимает войну как личную трагедию, так как сама идея войны, убийства человека человеком чужда ему. Они не пережили чеченских войн, они выросли в мире, в котором важную роль играли мир, человеческое достоинство и глобализация.
