Тема мира в экуменическом диалоге с Русской Православной Церковью

Регина Эльснер

Докторесса теологии, научная сотрудница Центра восточноевропейских и международных исследований (ZOiS), Берлин, профессориня восточных церковных и экуменических исследований Мюнстерского Университета.

Статья Регины Эльснер была опубликована на немецком языке: Elsner, Regina. «Frieden im ökumenischen Dialog met der Russischen Orthodoxen Kirche». Religion & Gesellschaft in Ost und West 51, no. 3 (2023): 18-21. Предлагаем перевод данной статьи на русский язык, сделанный проектом «Христиане против войны» © 

На начальном этапе участия Русской Православной Церкви в экуменическом диалоге, в условиях холодной войны, тема мира играла важную роль. Тем не менее, РПЦ не выработала самостоятельной богословской позиции по вопросу о мире, который исчез из экуменических дискуссий после распада Советского Союза. Только начиная с 2010-х годов и в связи с войной России против Украины стало очевидно, насколько пуста тема этики мира в экуменическом диалоге с РПЦ.

Русская Православная Церковь (РПЦ) стала активно участвовать в экуменических мероприятиях в начале 1950-х годов, когда повседневную жизнь европейских обществ формировали условия «холодной войны». Всемирный cовет церквей (ВСЦ) для своей учредительной ассамблеи в 1948 году в качестве лейтмотива всего экуменического движения выбрал лозунг «Война противна воле Божьей», и все стремящиеся с 1920-х годов к большей близости между собой христианские церкви понимали это как необходимость вклада церквей в сохранение или восстановление мира. Таким образом, экуменическое движение можно определенно охарактеризовать как мирный проект.

РПЦ в советской «борьбе за мир» 

В начале 1950-х годов РПЦ оказалась в ситуации растущего поглощения ее со стороны политических элит Советского Союза. В 1943 году Иосиф Сталин подарил этой церковной организации новое бытие после многих лет целенаправленного подавления и преследований, однако при условии, что она будет сотрудничать с государственными институциями. Одним из важнейших элементов новой деятельности РПЦ стало учреждение 4 апреля 1946 г. Отдела внешних церковных связей. В то время как притеснение верующих почти не ослабевало, церковное руководство стало важным участником советской зарубежной дипломатии, в рамках которой вопросы миротворчества и разоружения играли центральную роль в противостоянии двух политических блоков. Еще до своего присоединения к экуменическому диалогу РПЦ стала участницей советской инициативы международных конгрессов по вопросам мира, специально предназначенных для того, чтобы позиционировать Советский Союз и весь социалистический блок как истинных сторонников мира.

Стремления к миру для христианских церквей в Европе стали, таким образом, самым важным основанием для всей экуменической деятельности РПЦ в период «холодной войны» — с целью ослабления и, в конечном итоге, подрыва деятельности западных церковных организаций¹Ливцов, Виктор: РПЦ и экуменическая деятельность международных просоветских организаций. Власть 1 (2008), с. 79–82.. Первые экуменические контакты между евангелическими церквями разделенной Германии и РПЦ установились в 1950-х годах²Ср. Overmeyer, Heiko: Frieden im Spannungsfeld zwischen Theologie und Politik. Die Friedensthematik in den bilateralen theologischen Gesprächen von Arnoldshain und Sagorsk. Frankfurt/M. 2005.. Важным толчком для этих переговоров стало стремление представителей немецкой церкви, таких как Мартин Нимёллер, к примирению с народами Советского Союза после Второй мировой войны. Эта потребность в искуплении вины и чувстве особой ответственности немецких церквей за хорошие отношения с церквями в Советском Союзе оставались определяющими и в ХХІ веке.

После первых неофициальных встреч в 1960-е годы между РПЦ и двумя немецкими протестантскими церковными объединениями состоялись первые официальные собеседования, которые традиционно имели три измерения: богословский дискурс о сходствах и различиях вероучения, общественный и социально-этический дискурс о вкладе церквей в их странах и, наконец, сама встреча как таковая — как часть деятельности по примирению, преодолевая «железный занавес». В то время как в диалоге с церковью в Западной Германии на первом плане стояли богословские вопросы, в дискуссиях с церковью в ГДР определяющими были социальные вопросы и роль церквей в социалистическом обществе. Овермайер очень четко описывает сознательно манипулятивное направление диалога прежде всего со стороны представителей церкви из ГДР, а также желание социалистических правительств иметь возможность контролировать дискуссии о мире через церкви.

Между политикой и теологией 

Доклады РПЦ, практически полностью задокументированные в рамках собеседований с Евангелической церковью в Германии (ЕКД) и Союзом евангелических церквей в ГДР, ясно дают понять, что церковь из-за своего длительного подавления и из-за эмиграции ее богословов просто не имела богословских ресурсов для глубокого рассмотрения социально-этических аспектов проблемы мира с православной точки зрения. Многие доклады напоминают тогдашние советские лозунги борьбы за мир, которые оцерковлялись через их привязку к библейским и литургическим обоснованиям мирного и справедливого мира. Если политическое влияние советской делегации на содержание и приоритеты собеседований всегда обсуждалось немецкой стороной и потому несомненно играло свою роль, то вопрос об обратном влиянии практически не исследовался. Такие термины, как «недискриминация», «разоружение» или «социальная справедливость», а также общий вопрос общественного служения церкви, «служения человечеству в условиях земной действительности» (епископ Волоколамский Питирим (Нечаев) на второй беседе в Арнольдсхайн 1963) были для богословия РПЦ совершенно новыми вызовами и требовали богословской реакции, которая должна была выйти за рамки повторения государственных установок.

Остается неясным, каким образом, да и были ли в принципе восприняты результаты дискуссий, например, в богословском образовании, однако более широкого интереса к социально-этическим вопросам в целом не наблюдается. Кроме того, участники всех международных переговоров часто были одними и теми же людьми на протяжении многих лет и представляли собой, так сказать, замкнутую группу религиозных «выездных кадров».³Beljakova, Nadezhda; Bremer, Thomas; Kunter, Katharina: „Es gibt keinen Gott!“ Kirchen und Kommunismus. Eine Konfliktgeschichte. Freiburg/Br. 2016, с. 128.. Вопрос о рецепции внутри РПЦ можно было бы задать и в отношении процессов и результатов участия в заседаниях ВСЦ или в двустороннем диалоге между РПЦ и Евангелическо-лютеранской церкви Финляндии⁴Ср. Hurskaninen, Heta: Ecumenical Social Ethics as the World Changed. Socio-Ethical Discussion in the Ecumenical Dialogue between the Russian Orthodox Church and the Evangelical Lutheran Church of Finland 1970–2008. Turku 2013; Kvist, Hans-Olof: Die Bedeutung der Friedensproblematik im Dialog zwischen der Russischen Orthodoxen Kirche und der Evangelisch-Lutherischen Kirche Finnlands. In: Kirchliche Zeitgeschichte 4,1 (1991), с. 241–249. – здесь мир в годы «холодной войны» также являлся важной социально-этической проблемой. Особенно в период, когда епископ (а позднее митрополит) Никодим (Ротов) стал активным участником экуменического диалога в качестве председателя ОВЦС МП с 1960 г., социально-этические темы и прежде всего тема мира заняли прочное место в дискуссиях ВСЦ.

Также и в диалоге с Католической Церковью и во внутриправославной подготовке к Всеправославному Собору с 1961 г. «христианское общественное мышление» или «миротворческий долг»⁵Никодим (Ротов): Заявление главы делегации Русской Православной Церкви на всеправославном совещании, 24. 09. 1961, Родос. в: Сорокин, Владимир (под ред.): Митрополит Никодим и всеправославное единство. Санкт-Петербург 2008, с. 19–31, тут с. 29. были в центре работы РПЦ. Во имя общей борьбы за мир Никодим выступал за сотрудничество со всеми общественными силами, в том числе с некрещеными и иноверцами⁶Никодим (Ротов): Сотрудничество крещеных и нехристиан в совместном служении благу человечества. Богословские труды 10 (1973), с. 156–159.. Через сильную ориентированность русско-православной позиции на советскую политику такие темы как дискуссии о справедливости в отношениях между так называемым первым и третьим миром, ядерное разоружение или апартеид, приобрели необычайны сильный интерес у православных церквей, что отражается и по сей день, например, в разработке документа Всеправославного Собора на Крите в 2016 г. «Миссия Церкви в современном мире»⁷О составлении документа см. Agadjanian, Alexander: The Orthodox Vision of the Modern World: Context, History, and Meaning of the Synodal Document on the Church Mission. In: Makrides, Vasilios; Rimestad, Sebastian (eds.): The Pan-Orthodox Council of 2016. A New Era for the Orthodox Church? Berlin 2021, с. 145–162..

Тем не менее, заметно, что экуменические дискуссии между РПЦ и другими церквями всегда в первую очередь оставались дискуссиями по экклезиологическим или сакраментально-богословским вопросам. Социальная этика всегда играла второстепенную роль, что также можно объяснить балансом между влиянием РПЦ и богословскими приоритетами других церквей и экуменического движения в целом. Когда РПЦ в 1980-х годах, после публикации слова о мире «Справедливость творит мир» (1983 г.) Конференцией католических епископов Германии (ККЕГ), прямо стремилась к прямому диалогу с ККЕГ по вопросу мира, католическая сторона даже пыталась целенаправленно затормозить эту тему, чтобы не допустить ее инструментализации в политических целях советской власти⁸Overmeyer, Heiko: The Issue of Peace in Ecumenical Dialogues During the Cold War and Its Implications for the Lives of Churches. In: Kirchliche Zeitgeschichte 19,1 (2006), с. 107–144, тут с. 108.. Таким образом, вопрос о мире обсуждался РПЦ прежде всего на мирных конференциях, которые она сама инициировала или спонсировала в социалистическом блоке, а также особенно в контактах с немецкими евангелическими церквями. Там представители РПЦ снова и снова подчеркивали важность христианского благовестия о мире и таким образом легитимизировали положение церквей в социалистической общественной системе. Самостоятельное богословие мира так и не было разработано, как никогда не было самостоятельного богословского обсуждения мира русскими богословами за рамками экуменического диалога.

Конец холодной войны – конец экуменизма мира? 

С окончанием «холодной войны» стало ясно, сколь мало это отношение к миру, иногда доходившее даже до пацифизма, подкреплялось богословским социально-этическим основанием. Практически мгновенно из экуменических диалогов исчезла тема мира и связанные с ней другие социально-этические вопросы⁹О российско-финском диалоге см. Kvist, Bedeutung (Anm. 4), с. 242.. Мартин Иллерт впечатляюще описывает более общую смену направлений в диалоге между ЕКД и РПЦ: «Примечательно, что теология трансформации, возникшая в эпоху застоя, отошла на задний план в момент социальных и политический переворотов. Православная Церковь не принялась за богословские разговоры о «перестройке» среди социальных и политических потрясений, а все больше оперировала статистическими понятиями»¹⁰Illert, Martin: Dialog – Narration – Transformation. Die Dialoge der Evangelischen Kirche in Deutschland und des Bundes der Evangelischen Kirchen in der DDR mit orthodoxen Kirchen seit 1959. Leipzig 2016, с. 128, 130..

На самом деле казалось, что социально-этические импульсы холодной войны были обусловлены исключительно давлением социалистической системы, поскольку РПЦ нужно было легитимизировать смысл своего существования в обществе. В период религиозного ренессанса 1990-х эта потребность отпала, и церковь сосредоточилась на вопросах восстановления своей структуры и инфраструктуры, вопросах нравственного окормления народа и, наконец, на укреплении надежных государственно-церковных отношений. Это повлияло и на экуменические отношения. С одной стороны, РПЦ проявляла угасание активного интереса к богословским диалогам и без проблем в кратчайшие сроки приостанавливала диалог с Римско-католической церковью и с ЕКД, когда возникали конфликты по практическим вопросам (о католических епархиях в России в 2002 г. или о рукоположении женщин в ЕКД 2009).

С другой стороны, после падения «железного занавеса» неправославные участники дискуссии, похоже, не придавали вопросу мира решающего экуменического значения, в отличие от вопросов церковного устройства и таинств. Хотя войны на Ближнем Востоке и на Балканах дали новый импульс экуменической этике мира, вряд ли можно сказать, что это привело к возобновлению этой темы в диалоге с православными церквами. Наоборот, можно было наблюдать ограничение понятия «экуменической этики мира» только католической, протестантской и церквями мира в Западной Европе и на Глобальном Юге.

Дополнительным фактором было и то, что после 1990 года Советский Союз начал процесс политической инструментализации экуменических диалогов, так что фокус на богословских и исторических темах в разговоре с восточноевропейским православием также соответствовал скептицизму в отношении чрезмерной политизации социально-этических тем. Обращение к нравственным вопросам в форме стремления к «стратегическому союзу» между Римско-католической церковью и РПЦ или в экуменических консервативных сетях между РПЦ и евангельскими группами отражает тенденцию к сохранению разграничений и сценариев угроз, которые в некоторых случаях способы соответствуют «блоковому» мышлению времен «холодной войны».

Когда под эгидой ВСЦ в 2000-х годах был инициирован новый диалог по вопросам мира и этики с Православными Церквами, то стали очевидны трудности поиска для него общего богословского языка. В консультациях ВСЦ «Справедливый мир» в 2007 и 2010 годах также участвовали представители РПЦ. Между тем, в Социальной концепции 2000 года РПЦ представила некоторые основы своих представлений о войне и мире, на которые сослался Александр Васютин, представитель РПЦ во время консультации. Согласно ему, концепция «справедливого мира» неприемлема для РПЦ, поскольку эта концепция справедливости основана на секулярных и политических основаниях, а не на богословских¹¹Vasyutin, Alexander: Understanding the Concept of Just Peace in the Contemporary Teaching of the Russian Orthodox Church. In: Asfaw, Semegnish; Chehadeh, Alexios; Simion, Marian Gh. (eds.): Just Peace: Orthodox Perspectives. Geneva 2012, с. 261–272.. Его основная критика была направлена ​​против важности индивидуальных прав человека для идеи справедливого мира. Напротив, РПЦ среди прочего подчеркивала, что в ее социальной концепции нравственные ценности сообщества выше индивидуальных свобод. Истинная борьба за справедливость включает в себя борьбу с нравственным злом, и Церковь утверждает, что о войнах следует судить по этим самым нравственным ценностям¹²Elsner, Regina: Kontextuelle und essentielle Unterschiede orthodoxer Sozialethik. In: RGOW 48, 11 (2020), с. 15–18.. Сдержанная позиция Васютина в процессе консультаций иллюстрирует состояние экуменической дискуссии с РПЦ по вопросам мира и этики на сегодняшний день: все социально-этические вопросы были вытеснены или поглощены за последние 30 лет индивидуально-этическими вопросами морали и так называемыми «традиционными ценностями». По крайней мере, после консультации ВСЦ по справедливому миру в официальном диалоге с РПЦ не было конкретного тематического обсуждения этики мира.

Экуменический тупик?

В результате пробела в переговорах с РПЦ по вопросам мира и этики становится неудивительной беспомощность экуменической общественности в отношениях с РПЦ после начала агрессивной войны России против Украины. Похоже, что экуменические партнеры не осознавали, что РПЦ почти безболезненно перенесла фокус с темы мира, о которой шла речь во время «холодной войны», на так называемые «культурные войны», войны между либеральными и традиционными ценностями. Таким образом, в экуменических дискуссиях больше не было глубокого согласия относительно того, что имеется в виду, когда говорят о мире, справедливости и войне. Обсуждения этого избегались. Концепции, обсуждаемые в западной этике мира, такие как «мир через закон», правосудие переходного периода, примирение с прошлым или обязанность защищать — не фигурировали в экуменических дискуссиях, равно как и растущая милитаризация темы «традиционных ценности» в России. В 2007 году преподобный Серафим Саровский был возведен в ранг покровителя ядерных сил России, ему было поручено защищать Россию и ее собственную цивилизацию. С 2012 года, когда стала широко заметна открытая поддержка руководством РПЦ репрессивной политики России в отношении собственного гражданского населения, индивидуальные права человека, социальная справедливость, популизм или структурное насилие могли или должны были обсуждаться в экуменическом контексте. Даже после 2014 года и поддержки РПЦ аннексии украинского полуострова Крым вопросы войны не обсуждались в экуменических дискуссиях.

Более духовное понимание мира, пронизывающее экуменические дискуссии, также шло навстречу стремлению деполитизации дебатов. РПЦ было разрешено иметь ​​каноническую власть над Украиной и Беларусью, без осознания политических последствий этой монополии. РПЦ воспользовалась страхом экуменического движения перед политизацией, которого они хотели избежать, особенно после опыта «холодной войны». Наконец, экуменическое движение подчеркивало общность христианских церквей как знак отделения от растущей секуляризации, то есть необходимости отличать христианскую идею мира от светских, политических идей. В то же время, однако, это поддерживало те угрожающие сценарии, которые сама РПЦ все чаще активно обвиняла.

Несостоятельность экуменического языка о войне и мире наиболее ярко проявилась во время визита бывшего генерального секретаря ВСЦ Иоана Сауки в Москву в октябре 2022 года. Как и Папа Франциск, он ранее неоднократно предупреждал о об опасности «языке политики» в церковных дискуссиях. Однако оба затем продолжали общение с глубоко политизированным церковным руководством РПЦ, которое, как и в годы «холодной войны», представляет собой закрытую элиту, и чья функция как легитимных представителей всего религиозного сообщества в отношении этой войны должна быть поставлена ​​под сомнение. Язык о войне остается лишь на декларативном уровне, так, что собеседники легко могут договориться об общих выражениях, которые могут быть коммуницированы как российской стороной, так и ВСЦ, например: «Война не может быть священной»¹³https://www.oikoumene.org/de/news/his-holiness-patriarchkirill-wcc-acting-general-secretary-meet-in-moscow-agreeing-thatwar-cannot-be-holy.. Там, где боролись за более дифференцированные формулировки, как это было с заключительном заявлением генеральной ассамблеи ВСЦ в Карлсруэ в сентябре 2022 г., РПЦ в конечном итоге отказалась от ее одобрения, воздержавшись, так что эти явные консенсусные документы ни в коем случае не являются желаемым признаком надежды. До тех пор, пока вопросы истины, идеологии, знаний церкви о военных преступлениях, отсутствия критики террористического государства и механизмов угнетения внутри церкви не будут рассматриваться в агрессивном ключе, экуменический диалог не достигнет своей цели единого христианского свидетельства. Без решения этих вопросов экуменический диалог по другим темам был бы невозможен.

Заявления церквей об агрессивной войне России против Украины

Заявление Конференции немецких епископов: Противостоять агрессии, завоевывать мир, поддерживать пострадавших, 10 марта 2022 г. https://www.dbk.de/themen/krieg-in-der-ukraine#c7063

Швейцарская евангелическая церковь EKS: Мир в чрезвычайной ситуации. О войне в Украине, 2022 г. https://www.evref.ch/publikationen/ernstfall-frieden/

Заявление 11-й Ассамблеи Всемирного Совета Церквей (ВСЦ): Война в Украине, мир и справедливость в европейском регионе, сентябрь 2022 г. https://www.oikoumene.org/de/resources/documents/war-in-ukraine-peace-and-justice-in-the-european-region

Синод EKD 2022: Резолюция о мире — справедливости — сохранении творения, ноябрь 2022 г. https://www.ekd.de/beschluss-frieden-justice-bewarement-der-schoepfung-76163.htm

Письмо Папы к украинскому народу, 24 ноября 2022 г. https://www.vaticannews.va/de/papst/news/2022-11/papst-franziskus-brief-ukraine-nine-months-war-english.html

Евангелический Капелланы: Мера возможного. Перспективы протестантской мирной этики в связи с войной на Украине. Дебаты, февраль 2023 г. https://www.bundeswehr.de/de/betreuung-fuersorge/militaerseelsorge/evangelische-militaerseelsorge/militaerbischof/friedensethikdarf-an-den-herausforderungen-nicht-vorbeigehen-5586900

Заявление Pax Christi International: О войне против Украины, 21 февраля 2023 г. https://www.paxchristi.de/sendungen/view/6423611267088384/Zum%20Krieg%20gegen%20die%20Ukraine

Заявление немецких епископов по случаю годовщины нападения на Украину, 2 марта 2023 г. https://www.dbk.de/fileadmin/redaktion/diverse_downloads/presse_2023/2023-041a-Anlage1-FVV-Dresden-Pressebericht_UkraineErklaerung.pdf

• 1
  Ливцов, Виктор: РПЦ и экуменическая деятельность международных просоветских организаций. Власть 1 (2008), с. 79–82.
• 2
  Ср. Overmeyer, Heiko: Frieden im Spannungsfeld zwischen Theologie und Politik. Die Friedensthematik in den bilateralen theologischen Gesprächen von Arnoldshain und Sagorsk. Frankfurt/M. 2005.
• 3
  Beljakova, Nadezhda; Bremer, Thomas; Kunter, Katharina: „Es gibt keinen Gott!“ Kirchen und Kommunismus. Eine Konfliktgeschichte. Freiburg/Br. 2016, с. 128.
• 4
  Ср. Hurskaninen, Heta: Ecumenical Social Ethics as the World Changed. Socio-Ethical Discussion in the Ecumenical Dialogue between the Russian Orthodox Church and the Evangelical Lutheran Church of Finland 1970–2008. Turku 2013; Kvist, Hans-Olof: Die Bedeutung der Friedensproblematik im Dialog zwischen der Russischen Orthodoxen Kirche und der Evangelisch-Lutherischen Kirche Finnlands. In: Kirchliche Zeitgeschichte 4,1 (1991), с. 241–249.
• 5
  Никодим (Ротов): Заявление главы делегации Русской Православной Церкви на всеправославном совещании, 24. 09. 1961, Родос. в: Сорокин, Владимир (под ред.): Митрополит Никодим и всеправославное единство. Санкт-Петербург 2008, с. 19–31, тут с. 29.
• 6
  Никодим (Ротов): Сотрудничество крещеных и нехристиан в совместном служении благу человечества. Богословские труды 10 (1973), с. 156–159.
• 7
  О составлении документа см. Agadjanian, Alexander: The Orthodox Vision of the Modern World: Context, History, and Meaning of the Synodal Document on the Church Mission. In: Makrides, Vasilios; Rimestad, Sebastian (eds.): The Pan-Orthodox Council of 2016. A New Era for the Orthodox Church? Berlin 2021, с. 145–162.
• 8
  Overmeyer, Heiko: The Issue of Peace in Ecumenical Dialogues During the Cold War and Its Implications for the Lives of Churches. In: Kirchliche Zeitgeschichte 19,1 (2006), с. 107–144, тут с. 108.
• 9
  О российско-финском диалоге см. Kvist, Bedeutung (Anm. 4), с. 242.
• 10
  Illert, Martin: Dialog – Narration – Transformation. Die Dialoge der Evangelischen Kirche in Deutschland und des Bundes der Evangelischen Kirchen in der DDR mit orthodoxen Kirchen seit 1959. Leipzig 2016, с. 128, 130.
• 11
  Vasyutin, Alexander: Understanding the Concept of Just Peace in the Contemporary Teaching of the Russian Orthodox Church. In: Asfaw, Semegnish; Chehadeh, Alexios; Simion, Marian Gh. (eds.): Just Peace: Orthodox Perspectives. Geneva 2012, с. 261–272.
• 12
  Elsner, Regina: Kontextuelle und essentielle Unterschiede orthodoxer Sozialethik. In: RGOW 48, 11 (2020), с. 15–18.
• 13
  https://www.oikoumene.org/de/news/his-holiness-patriarchkirill-wcc-acting-general-secretary-meet-in-moscow-agreeing-thatwar-cannot-be-holy.