С 9 по 11 декабря в Варшаве проходит Европейская экуменическая консультация о справедливом мире. Мероприятие организовано Конференцией европейских церквей совместно с Польским экуменическим советом в рамках программы «Пути к миру». Консультация собрала представителей христианских церквей из различных стран Европы, включая значительную делегацию украинских церквей, в том числе лидеров. В консультации участвуют глава Православной Церкви Украины митр. Киевский Епифаний (Думенко), епископ Закарпатской Реформатской Церкви Украины Шандор Зан-Фабиан, лютеранский епископ Павел Шварц. 10 декабря на панельной дискуссии «Инструментализация и использование религии в качестве оружия во время войны» был зачитан доклад профессора Сергея Бортника. Приводим перевод этого доклада на русский язык.
Когда мы размышляем о теме злоупотребления религией как оружием в текущей войне, для меня не остается сомнений, что первые примеры такого злоупотребления можно найти в руководстве Русской Православной Церкви, особенно у Патриарха Кирилла Московского. В частности, в конце ноября в рамках Всемирного Русского Народного Собора он заявил: «Такие организации (как этот Собор) должны также быть оружием, направленным на борьбу против уничтожения нашего суверенитета, и в этом отношении Православная Церковь является фактором, который больше всего раздражает глобалистов».
Несколькими днями позже и в другом контексте Патриарх Кирилл сформулировал: «Я глубоко убежден, что очень важным фактором сохранения нашего единства является Русская Православная Церковь с ее центрами в Москве, Киеве и других исторических центрах Святой Руси». Идея единства, пересекающая государственные границы, прослеживается в выступлениях Кирилла на протяжении многих лет, еще до его избрания патриархом в 2009 году.
Если объединить эти два высказывания Патриарха Кирилла, становится ясно, что он защищает суверенитет и единство, которые не совпадают с существующими государственными границами, тем самым отвергая принципы международного права. Он продвигает идеологему «Святая Русь», созданную для того, чтобы доказать, что украинцы — это не самостоятельная и независимая нация. Напротив, он считает, что украинцы, даже без их согласия, являются частью единого русского народа. Опасность такого подхода в том, что он отрицает саму украинскую государственность. В этом случае война ведется не столько за территорию, сколько за само существование украинской государственности.
Самое печальное для Украины заключается в том, что для продвижения этой идеологии уже принесены огромные жертвы — сотни тысяч погибших, искалеченных, раненых с обеих сторон военного противостояния. Кроме того, миллионы украинцев были вынуждены покинуть свои места проживания, многие из них уехали за границу. К сожалению, даже сегодня не видно конца этой войне, в ходе которой разрушаются настоящее и будущее граждан Украины.
Если захотеть, можно было бы гораздо больше говорить об инструментализации религии в текущих военных действиях со стороны России и Русской Православной Церкви. Однако сегодня мы вряд ли можем повлиять на позицию России. То, что мы действительно можем сделать, — это задуматься об адекватности ответа Украины на этот вызов.
Менее чем за три года войны позиция украинского государства в религиозной сфере претерпела значительные изменения. Можно выделить два этапа отношения к религиозной проблематике, в частности к Украинской Православной Церкви (УПЦ). До ноября 2022 года украинское государство стремилось проводить политику примирения, пытаясь подчеркнуть и усилить патриотическое крыло в УПЦ.
Эта политика реализовывалась под руководством Елены Богдан, которая тогда возглавляла Государственную службу по этнополитике и свободе совести. Начало активной фазы войны стало толчком к радикализации общественных настроений в сфере межюрисдикционных отношений. Это было особенно актуально в отношении УПЦ, которая, несмотря на декларацию административной независимости от Московского патриархата в мае 2022 года, сохранила свою каноническую связь с центром в России. Елена Богдан стремилась противостоять этой радикализации настроений и поддерживать мир между различными религиозными группами в Украине.
1 декабря 2022 года стало датой изменения государственной политики.
В этот день Совет национальной безопасности и обороны Украины принял документ «О некоторых аспектах деятельности религиозных организаций в Украине». Это стало причиной введения персональных санкций против ряда иерархов УПЦ. Кроме того, в декабре была заменена команда, ответственная за государственную религиозную политику: Государственную службу по этнополитике и свободе совести возглавил Виктор Еленский.
С декабря 2022 года мы наблюдаем инструментализацию темы религии внутри самой Украины. Несправедливо утверждать, что Виктор Еленский был ключевой фигурой, разжигавшей враждебность к Украинской Православной Церкви. Он сам известен как религиовед, еще до своего назначения активно защищавший свободу совести. Однако именно под его руководством за последние два года украинское государство фактически запретило крупнейшее религиозное объединение страны.
Я убежден, что на этом этапе интерес к религиозной теме в информационном пространстве сознательно поддерживался заинтересованными сторонами. Это можно оценить по большому количеству негативной информации об УПЦ и ее конкретных представителях, которая появилась до того, как в конце августа был принят закон «О защите конституционного порядка в сфере деятельности религиозных организаций». Для меня нет сомнений, что за два года общественное мнение сознательно накалялось.
Одним из ключевых мотивов критики УПЦ внутри Украины была формулировка следующего рода: если мы не можем добиться реальных военных побед на фронте, то их можно заменить победами над внутренним врагом – Православной Церковью, связанной с Московским Патриархатом. Было важно контролировать общественное мнение, чтобы поддерживать уверенность в нашей силе и в том, что мы побеждаем врага – если не на фронте, то внутри страны.
Лично я считаю, что усиление общественных настроений в Украине было формой инструментализации темы религии. И это несмотря на то, что центральные исполнительные органы Украины скорее сдерживали насилие в религиозной сфере, что было очевидно на региональном уровне.
Одним из индикаторов является текст принятого закона, который вместо простого запрета религиозных объединений, связанных с центром в России, предлагает судебную процедуру запрета конкретных религиозных организаций. Закон также дает 9 месяцев до возможного начала судебных разбирательств против структурных единиц (приходов и епархиальных центров) УПЦ. По сравнению с другими законодательными инициативами политической оппозиции, эти пункты являются довольно мягкими.
Тем не менее известно, что сразу после принятия этого закона против него выступили Папа Франциск, Всемирный Совет Церквей, различные правозащитные организации, а также отдельные теологические эксперты, участвующие в нашей встрече. Известно также, что вопрос религиозных ограничений в Украине был одним из факторов недавних президентских выборов в США.
В частности, Всемирный Совет Церквей выразил «глубокую обеспокоенность возможностью неоправданного коллективного наказания всей религиозной общины и нарушением принципов свободы религии или убеждений в соответствии с новым законом». Американская организация Human Rights Watch рекомендовала обратиться в Венецианскую комиссию, консультативный орган Совета Европы по конституционным вопросам, и в Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ с просьбой предоставить экспертный анализ закона.
Теперь я хотел бы привести показательный пример, который наглядно демонстрирует проблему насилия в религиозной сфере. Это физический захват собора в Черкассах. Считается, что это самое большое по размеру церковное здание в Украине. Этот захват произошел по процедуре, отработанной на примере сотен приходских храмов УПЦ в сельской местности.
Сам захват произошел 17 октября, через полтора месяца после вступления в силу упомянутого закона, фактически запрещающего УПЦ как связанную с Московским Патриархатом. Это означает, что принятие закона не повлияло и не уменьшило насилие в ходе перехода церквей в патриотическую Православную Церковь Украины. Ни со стороны государственных органов, ни со стороны руководства ПЦУ не было осуждения насилия. Как и во многих предыдущих случаях, местные власти активно поддерживали переход собора.
Конечно, в этом инциденте есть определенная вина УПЦ. В частности, до недавнего времени митрополит Феодосий Черкасский поминал на литургии Патриарха Кирилла, что раздражало многих наблюдателей. Он также критически высказывался о ПЦУ, ставя под сомнение ее канонический статус. Более того, с точки зрения личной идентичности, он явно придерживается пророссийских взглядов.
Тем не менее факт остается фактом: сегодня мы наблюдаем насилие в религиозной сфере Украины. Каноническая связь УПЦ с Московским Патриархатом остается причиной насильственного перевода ее приходов. Центральные государственные органы продолжают оказывать различную поддержку Православной Церкви Украины и не реагируют на насильственные захваты приходских зданий.
Особенно печально, что физическое насилие осуществляется несмотря на принятый закон, который предусматривает определенные процедуры влияния на религиозные организации, «поддерживающие контакты с центром в государстве-агрессоре». Это означает, что в Украине все еще действует принцип политической целесообразности, а не верховенство закона.
