11 декабря в “The Economist” вышла статья, посвященная новой политике администрации Владимира Зеленского в отношении религиозных организаций, в которой известные эксперты дают свои комментарии. Предлагаем текст данной статьи в переводе на русский язык.
1 декабря, когда Украина вновь подверглась ракетному обстрелу со стороны России, Президент Украины Владимир Зеленский заговорил о войне на другом фронте. По его словам, правительство Украины примет закон, запрещающий религиозные организации, имеющие связи с центрами власти в России. Он поклялся, что «никогда и никому не позволит построить империю внутри украинской души». Законопроект еще не разработан, и неясно, что именно будут означать на практике планы Зеленского. Однако ясно, что нацелены они на Украинскую Православную Церковь (УПЦ), одну из двух крупных православных церквей в стране.
В советское время УПЦ была частью Русской Православной Церкви; когда Советский Союз распался, ей был предоставлен статус самоуправляемой церкви, но она так и остался под юрисдикцией Московского Патриархата. Вторая церковь, имеющая почти такое же название, Православная Церковь Украины (ПЦУ), возникла из двух непризнанных независимых церквей, которые объединились в 2018 году. УПЦ и ПЦУ имеют почти идентичные обряды, и каждая из них считает себя законной национальной церковью.
Правительство Украины рассматривает связи УПЦ с Россией как угрозу безопасности. Русскую Православную Церковь возглавляет Патриарх Кирилл, соратник Владимира Путина. Но УПЦ заявляет, что твердо поддерживает борьбу Украины за самозащиту. В мае все упоминания о Москве были исключены из ее устава. «В церкви произошли глубокие изменения, — утверждает Джеральдина Фэган, редактор журнала East-West Church Report, освещающего христианство в бывшем Советском Союзе и Центральной Европе. — Я вижу там глубокую злость [на Россию] и безоговорочную поддержку Украины». Она считает, что большинство священнослужителей УПЦ являются украинскими националистами.
Но многие украинцы по-прежнему относятся к УПЦ с подозрением. Кирилл Говорун из Университетского колледжа Стокгольма отмечает, что разрыв с Русской церковью был «значительным шагом… но в то же время способом замаскировать» связи церкви с режимом в Москве. С 2014 года священники УПЦ на востоке Украины помогают пророссийским сепаратистским силам. В мае на том же соборе, на котором УПЦ порвала с Русской церковью, она уполномочила свое духовенство на оккупированных Россией территориях принимать решения независимо от церковного руководства. Критики говорят, что это узаконило помощь, которую некоторые священнослужители оказывали оккупантам. 7 декабря священника из Луганска приговорили к 12 годам лишения свободы за то, что он сообщал российским солдатам о передвижениях украинских войск. Еще одного священника судят за якобы освящение российского оружия.
Правительство Украины также опасается, что части УПЦ могут действовать как пятая колонна и на неоккупированной территории Украины. За последние дни спецслужбы провели обыски более чем в 350 помещениях УПЦ, в том числе в Киево-Печерской Лавре — монастыре в Киеве, внесенном в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Силовики говорят, что нашли нацистскую символику, пачки денег и литературу, отрицающую легитимность Украины как суверенного государства. Из Лавры поступали сообщения о том, что прихожане пели пророссийские песни. Священников заставляли проходить проверку на детекторе лжи.
Православие в России и Украине давно переплетено: вера пришла из Константинополя в Киевскую Русь в 10-м веке, когда она охватывала территории современной Беларуси, Украины и западной части России. Сегодня почти 80% украинцев исповедуют православие; 51% считают, что принадлежность к православию составляет идентичность настоящего украинца. До 2019 года УПЦ, находившаяся тогда в юрисдикции Русской церкви, была единственной официально признанной православной церковью в Украине. Путин и его приспешники используют эти связи, чтобы оправдать войну, утверждая, что две страны разделяют консервативные христианские ценности, противоречащие западному либерализму. Виктор Еленский, научный сотрудник Института политических и этнонациональных исследований имени И. Ф. Кураса, при Национальной академии наук Украины, говорит, что некоторые священники УПЦ «отравили свою паству идеями превосходства России». Это, утверждает он, гораздо опаснее, чем помощь, которую отдельные священники оказывают захватчикам.
Эти угрозы заставили Зеленского изменить прежний довольно либеральный подход к религии. Президент, который сам является этническим евреем, в 2019 году заявил, что вера была единственной темой, которую его семья никогда не обсуждала за обеденным столом. Но многие украинцы хотели бы, чтобы он еще жестче расправлялся с УПЦ. Группа депутатов подготовила законопроект, предусматривающий ее полный запрет и передачу ее имущества ПЦУ.
Такой шаг вызывал бы тревогу, посколько он ущемлял бы религиозную свободу тысяч граждан, молящихся в храмах УПЦ. Правительство вряд ли зайдет так далеко. Во-первых, это было бы непрактично: перед лицом закона религиозные организации в Украине существуют как лоскутное одеяло из местных объединений, а не как единый орган, который можно легко атаковать. Правительство США уже дало понять, что ожидает, что правительство Украины продолжит защищать свободу вероисповедания. А Президент Зеленский, похоже, стремится успокоить наблюдателей, что проявит сдержанность: в своем выступлении 1 декабря он подчеркнул, что его правительство будет предпринимать «только законные шаги и взвешенные решения».
Скорее всего, власти нацелятся на конкретные учреждения УПЦ, такие как монастыри, в которых были обнаружены связи с Россией, и на церковных лидеров, которые поддержали захватчиков. 2 декабря офис президента обнародовал список из десяти действующих и бывших священнослужителей, в отношении которых были введены санкции. Половина — епископы Крыма; но некоторые из них, в том числе настоятель Печерской Лавры, базируются на неоккупированной Украине. Говорун считает, что закон продолжит действовать в рамках такого «хирургического» подхода, по его мнению, цель правительства — заставить УПЦ ясно продемонстрировать, что она дистанцируется от России на деле, а не только на словах.
Но законопроект — один из примеров того, как война настроила страну против УПЦ. В 2021 году у церкви было почти 12500 приходов, по сравнению с 7000 у ПЦУ. С февраля, похоже, сотни из них перешли на другую сторону. Хотя многие украинцы по-прежнему считают свою поместную церковь УПЦ своим духовным домом, похоже, немногие готовы связывать себя с организацией, связанной с Россией. Один из опросов, проведенный в июле, показал, что только 4% украинцев заявили, что принадлежат к УПЦ; 54% заявили, что связаны с ПЦУ, а 14% отказались выбирать, назвав себя «просто православными».
До войны регулярно ходили в церковь 12% украинцев; есть признаки того, что сейчас все больше людей ищут утешения в религии. Это делает раскол в православии еще более тревожным, отмечает Говорун. Он надеется, что когда-нибудь обе церкви объединятся, но сейчас это выглядит всё более далекой перспективой. Пока они остаются в ссоре. «Это наносит ущерб целостности украинского общества», — предупреждает он. «В конце концов, это ослабит его».
