Украинское издание «Зеркало недели» 4 апреля опубликовало статью Катерины Щеткиной «Чи перетвориться Києво-Печерська лавра на «церковний майдан»?». Предлагаем перевод статьи на русский язык, сделанный проектом «Христиане против войны» ©
Пока в Лавре происходит относительно мирное противостояние, в регионах проблема собственности решается более эффективно, — по-видимому, учитывая меньшие масштабы. А также учитывая, что местные власти, почувствовав, куда дует ветер — какой запрос местного электората и власти киевской, взялись за «полную очистку» от УПЦ МП вверенных им территорий.
Так, один за другим у УПЦ МП изъяты кафедральные соборы в Ивано-Франковске и Хмельницком.
Ключи от храма
«Переход» в Ивано-Франковске мог бы стать хрестоматийным примером того, как делать нельзя. «Последняя московская церковь в городе», по определению мэра Франковска Руслана Марцинкива (ВО «Свобода»), взята штурмом. Многочисленные видео, сделанные во время штурма, демонстрируют все, что вы (не)любите в таких сюжетах: крепкие парни в балаклавах, женские всхлипывания за кадром, клубы слезоточивого газа, визг «болгарки», хруст разбитого стекла под ногами и в финале — мэр греко-католик, торжественно крестящийся в разоренной православной церкви.
Картинка оказалась такой плохой, что даже потенциальные бенефициары из ВТО поспешили откреститься от этой сомнительной «победительницы»: митрополит Епифаний выступил с осуждением таких методов в отношении Божьего храма.
В Хмельницком, напротив, все прошло как по нотам. Почти. Начало — драка в храме прямо во время богослужения с участием ветерана (который, судя по видео, и спровоцировал скандал), — не украшает этот сюжет. Но главное — результат: на место происшествия подтянулись горожане и тут же проголосовали за передачу собора с УПЦ МП в ВЦУ.
Если вычесть из уравнения драку в храме, все получилось почти прилично. Но осталось все-таки несколько неловких вопросов. Например, о законности «перехода», организованного «гражданами города», а не общиной прихожан храма, как следовало бы делать по закону. Но кто прихожанин — вот в чем вопрос. Во-первых, членство в церковной общине у нас не фиксировано. Во-вторых, речь идет о кафедральном соборе — главном храме города. Следовательно, «членом общины» может считаться любой житель этого города.
На примере этих двух не столько переходов общин, сколько «переводов храмов» мы можем наблюдать, как «дыра» в законе о переходах приходов дает возможность власти жонглировать церковным имуществом по своему усмотрению. Главное, что для этого нужно — суметь направить энергию граждан на выполнение текущих политических задач. И сделать это красиво и внушительно. Проблема Франковска, по сути, только в том, что получилось «некрасиво».
И вот уже в Хмельницком все удалось сделать грамотно. Линия между своими и чужими была проведена четко: с одной стороны — ветеран, фигура в этот момент по-настоящему священная для украинцев, с другой — псевдосвященные фигуры «московских попов». Народ сделал свой свободный и справедливый выбор. С точки зрения хорошей истории здесь все на своих местах. Включая белобородого епископа, который передает победителю «ключи от города» прямо на ступеньках храма.
Слово – народу
С точки зрения власти именно такой сценарий — оптимальный. Это не она «совершает гонения», а люди сами делают выбор, отказываясь от УПЦ МП и выгоняя ее со своей земли. Представить процесс передела церковного имущества как инициативу «революционных масс» могло бы стать хорошей стратегией для власти. Это вывело бы ее хотя бы частично из-под удара критиков. Прежде всего западных. Нарушение прав верующих и попрание свободы совести — серьезные обвинения в отношении к власти. Но глас народа – глас Божий.
Но дело не только в критике извне. Внутри все тоже идёт не совсем так, как рассчитывали: возможно, «по плану», но с явным нарушением графика. План власти наконец-то вырисовался достаточно четко: постоянное и постепенное наращивание давления до тех пор, пока оппонент не прогнется. Или не сломается. Так, очередным пунктом этого плана, следующим после решения разорвать аренду Киево-Печерской лавры (КПЛ), очевидно, стал арест митрополита Павла Лебедя. Это, с одной стороны, должно было показать серьезность намерений власти, с другой — лишить лаврский протест руководства.
Но происходящее между СБУ и УПЦ МП чем-то напоминает договорный матч. Взять хотя бы историю из КПЛ: наместник постоянно опережает соперника на полкорпуса. Он заранее знает, что придут с обысками, ему дали время увезти из монастыря все, что ему дорого. И даже о том, что монастырь из Лавры будут «выселять», он, кажется, знал заранее: его недавний вояж по православному востоку в свете последних событий выглядит как подготовка, поиск поддержки у центров православия, все еще лояльных Московскому патриархату. Наконец, спокойствие и сдержанность — совсем ему не свойственные — в момент ареста. Кажется, к этому он тоже был готов.
СБУ, со своей стороны, демонстрирует бурную деятельность: сливает фото интерьеров резиденции наместника, публикует записи перехватов телефонных разговоров — играет на чувствах и эмоциях публики. Службе нравится, что в противостоянии с «московскими попами» они смотрятся героями. Но на самом деле не все так радужно, — они действуют запоздало и неэффективно. Безвкусные интерьеры — не уголовное преступление. А опубликованые фрагменты телефонных разговоров — бабулькин треп, что в начале войны можно было услышать на каждом втором киевском перекрестке.
В общем, созерцая маневры УПЦ МП и СБУ, невольно вспоминаешь, что обе структуры выросли из одного общего корня КГБ СССР. И, кажется, до сих пор не могут об этом забыть: ворон ворона клюет так, чтобы, не дай Бог, в глаза не попасть.
Что ж, не только они – никто не хочет стараться и брать на себя ответственность за «ликвидацию» церкви. Но, зайдя так далеко, власти просто не могут отступить. Слишком много авансов она сделала публике. Теперь отступление из Лавры будет равно потере лица.
Что остается? Надеяться, что народ все сделает сам. Вопрос только в том, как долго власти смогут балансировать на гребне волны «народного гнева». Да и зачем нужны власти и силовые ведомства, если украинцам который раз приходится все делать самим?
УПЦ МП укрепляет оборону
Со своей стороны, УПЦ МП то и дело дает понять властям, что играть в поддавки не станет. Из последнего: в ответ на переход кафедрального собора в Хмельницком Священный Синод, с небывалой оперативностью собравшийся в дистанционном режиме, отправил на покой митрополита Хмельницкого Антония и назначил на его место энергичного архиепископа Виктора Коцабу. Это сигнал как своим владыкам: «русские не сдаются», а если сдаются, то будут наказаны; так и власти — о том, что ей не следует рассчитывать на систематическую капитуляцию приходов УПЦ МП.
В последнее время кадровые решения в Киевской митрополии, как видите, принимаются молниеносно. Правда, по-прежнему не в отношении владык и священников-коллаборантов. Сохранить свою структуру, имущество и контроль для УПЦ МП важнее интересов страны и народа, среди которого эта церковь призвана осуществлять христианскую миссию.
Интересно и то, что руководство УПЦ МП почти никак не отреагировало на арест митрополита Павла, ни слов поддержки, ни слов осуждения. Никто из владык не пришел в зал суда, чтобы поддержать коллегу. Сам же митрополит Павел вдруг сменил маску: из хамовитого попа он превратился в смиренного старца, повинующегося судьбе и, вопреки своим привычкам, не проклинает «гонителей». В ответ православные паблики замироточили: «владыченька» показывает себя «настоящим слугой Божиим» и, чего доброго, будет объявлен если и не мучеником за веру, то хотя бы героем.
Что ж, с точки зрения руководства Киевской митрополии, роль «мученика» для владыки Павла подходит больше всего.
Глас вопиющего
Вопрос поддержки – своих, чужих и других важных вещей – на фоне последних церковных событий не менее интересен, чем маневры силовиков.
Со стороны УПЦ МП настойчивым рефреном доносится «чего же вы молчите?», адресованное представителям других церквей. В первую очередь почему-то ПЦУ. По мнению священников УПЦ МП, все настоящие христиане и люди доброй воли, независимо от конфессиональной принадлежности, должны их защищать: ведь речь идет о нарушении гражданских прав.
В ПЦУ осторожно высказались — не в поддержку УПЦ МП, но в осуждение методов борьбы за храмы. В целом, в руководстве ПЦУ было принято решение не вмешиваться в процесс переходов и передачи имущества. Но после скандала в Ивано-Франковске митрополит Епифаний отмежевался от события и призвал «освободителей от УПЦ МП» быть более разборчивыми в методах: нельзя так поступать с храмом Божьим. Также от имени мирян ПЦУ против силового захвата храмов выступила организация «10 тезисов для ВЦУ».
Но в УПЦ МП, конечно, рассчитывали на более широкую поддержку и резонанс в обществе. Как выяснилось, совершенно зря. То, что чувства большинства украинцев по отношению к УПЦ МП колеблются в диапазоне «безразличие-пренебрежение», в церкви настойчиво объясняют, что против них работает мощная государственная пропагандистская машина.
Не без того, конечно. Но это даже не половина правды. Проблемы в УПЦ МП начались тогда, когда на нее перестала работать другая, не менее мощная пропагандистская машина, поддерживаемая другим государством.
Но самая главная причина одиночества, в которой УПЦ МП встречает нынешние испытания, в том, что она сама создала вокруг себя пустыню, в которой теперь взывает. За десятилетия работы в Украине она так и не создала авторитета в обществе столь крепкого, чтобы пропаганда не смогла нанести ей серьезный ущерб. УПЦ МП провалила коммуникацию с украинским обществом, но (что хуже) также провалила свою миссию в украинском обществе. Просто потому, что никогда не желала к нему прислушиваться и учиться его понимать. Она всегда была выше этого: требовала послушания, а не участия и сотрудничества. И в критический момент общество отплатило церкви той же монетой — не захотело ее услышать. Тем более – поддержать.
