Пасха без народа: официальные цифры показали низкую посещаемость храмов в России
Священник Иоанн Бурдин проанализировал данные властей и Росгвардии — и они наглядно показывают: главная христианская ночь года перестала быть по-настоящему народным праздником.
▪️В Костромской области пасхальные службы посетили 18 тысяч человек — менее 2% населения.
▪️В Москве, по данным Росгвардии, — 500 тысяч верующих (и это с учётом паломников со всей страны) — менее 4% москвичей.
▪️В Тюменской области — 3,5%,
▪️во Владимирской — 2,5%,
▪️в Тамбовской, Тверской, Астраханской — около 2%,
▪️в Пермском крае — 1%,
▪️в Башкирии и Приморье — всего 0,5%.
Священник напоминает: в 90-е – начале 2000-х годов пасхальные богослужения собирали 10–12% населения, люди стояли на улице, потому что не помещались в храмы. Сейчас же – тридцать тысяч новых церквей и пустые службы.
Итог, как у Николая Японского: за 25 лет в Японии христиан стало больше в 2 раза. А в России за те же 25 лет — пышное строительство, но не рост веры.
«Храмы есть. Только некому встречать Воскресшего»,
— резюмирует Иоанн Бурдин.

Священник Иоанн Бурдин проанализировал данные властей и Росгвардии — и они наглядно показывают: главная христианская ночь года перестала быть по-настоящему народным праздником.
▪️В Костромской области пасхальные службы посетили 18 тысяч человек — менее 2% населения.
▪️В Москве, по данным Росгвардии, — 500 тысяч верующих (и это с учётом паломников со всей страны) — менее 4% москвичей.
▪️В Тюменской области — 3,5%,
▪️во Владимирской — 2,5%,
▪️в Тамбовской, Тверской, Астраханской — около 2%,
▪️в Пермском крае — 1%,
▪️в Башкирии и Приморье — всего 0,5%.
Священник напоминает: в 90-е – начале 2000-х годов пасхальные богослужения собирали 10–12% населения, люди стояли на улице, потому что не помещались в храмы. Сейчас же – тридцать тысяч новых церквей и пустые службы.
Итог, как у Николая Японского: за 25 лет в Японии христиан стало больше в 2 раза. А в России за те же 25 лет — пышное строительство, но не рост веры.
«Храмы есть. Только некому встречать Воскресшего»,
— резюмирует Иоанн Бурдин.