Сергей Палатников
Православный священник (Вселенский Патриархат), теолог (выпускник Университета имени Аристотеля в Салониках и Минской духовной семинарии.
Архимандрит Роман (Анастасиадис) известен своими публикациями в поддержку автокефалии Православной Церкви Украины, которые переводились различными ресурсами на русский язык, например «Архимандрит Роман Анастасиадис: Почему Кипр признает новую церковь в Украине», «Митрополит Кипрской Церкви, который выступает против ПЦУ, должен уйти в отставку», «“Вы думаете, что Святая Гора — проходной двор вашего дедушки?” — священник Вселенского патриархата митрополиту Запорожскому Луке».
— Дорогой отец Роман, расскажите вкратце о себе, чтобы читатели проекта «Христиане против войны» имели возможность познакомиться с Вами ближе.
Я — иеромонах Патриаршего Ставропигиального монастыря святого Пророка Илии в Рустике, который находится в Митрополии Ретимно и Авлопотама на острове Крит. В 2005 году состоялся мой монашеский постриг, а также рукоположение в сан диакона и затем в сан пресвитера. До этого я в течение десяти лет был послушником в монастыре Божией Матери Макариотиссы в Митрополии Фив. То есть около 19 лет я нахожусь в епархии города Ретимно, неподалеку от которого я родился и вырос. Здесь я совершаю свое церковное служение согласно наставлениям местного Митрополита. В настоящий момент это уже третий по счету Митрополит со времени начала моего служения. Меня рукополагал блаженной памяти Митрополит Анфим, после него этот пост занимал Высокопреосвященный Евгений, который ныне является Архиепископом Крита, и сейчас мы трудимся и служим под омофором Высокопреосвященного Митрополита Продрома.
«За этой проблемой стоит не только нежелание Русской Церкви потерять одну из своих Митрополий, но и стремление поставить под сомнение суть привилегий, которые имеет Вселенский Патриархат»
— Вы известны славяноязычной православной общественности главным образом своими публикациями касательно Украинского церковного вопроса (интересно, что эти публикации в основном перепечатывают Ваши идейные противники со своими комментариями). Что вызвало у Вас интерес к этой острой для православных славян теме?
Я специально не интересовался данной темой до момента, когда Вселенский Патриархат после многих лет обращений украинских православных христиан, которые пребывали в состоянии раскола с единственной на тот момент канонической на территории Украины Православной Церковью, Московского Патриархата. Причины такового их состояния касались не догматовов веры, а вопросов административного и национального характера. Здесь стоит подчеркнуть, что характера именно национального, а не националистического. Они видели, что Русская Церковь в Украине не ограничивается лишь своей пастырской миссией, которая заключается в спасении людей и подготовке их горнему Иерусалиму, а действовала как рычаг политики Кремля против интересов Украины как независимого государства, которым она является с 1991 года. Таким образом православные христиане Украины хотели полной юрисдикционной независимости, чтобы следовать собственному пути, препятствия которому создавал Московский Патриархат, злоупотребляя своей духовной миссией. Именно потому Вселенский Патриархат очень верно и без какой-либо поспешности, в чем его беспочвенно обвиняют, после многочисленных обращений решил использовать свои канонические привилегии и во-первых, восстановить находившихся ранее в расколе христиан, сделать их вновь полноценными членами Церкви, и во-вторых, предоставить им Томос об автокефалии, согласно своим каноническим правам и следуя примеру имевших место ранее случаев в жизни Церкви, по просьбе церковной иерархии и верующих, а также государства.
Эта тема получила большой резонанс, вследствие чего я ей заинтересовался. И я увидел, что за этой проблемой стоит не только нежелание Русской Церкви потерять одну из своих Митрополий, но и стремление поставить под сомнение суть привилегий, которые имеет Вселенский Патриархат. Эти привилегии вовсе не сегодня придумал Патриарх Варфоломей, как его обвиняют, они возникли в результате решений Вселенских соборов и в результате практического применения этих решений в жизни Церкви на протяжении веков.
У меня возникло и личное, можно сказать, желание, насколько это возможно, поддержать своими публикациями канонически верную версию перед лицом пропаганды, неправды, искажений как истории так и канонической истины Церкви, с помощью которых Московский Патриархат, к сожалению, продолжает отстаивать свою точку зрения.
Затем эта тема вышла из исключительно церковного пространства и началась война, что стало доказательством правоты действий Вселенского Патриархата, поскольку за действиями Московского Патриархата стояла не забота и любовь об украинской пастве, а иные стремления, главным образом экспансионистские.
С началом войны большинство православных христиан Украины оказались в очень сложном положении. Перед ними стал вопрос, как можно продолжать принадлежать к Церкви, глава большинство иерархии которой не только не осудили военное вторжение и катастрофы, которое оно принесло, но и благословляют его. Мало того, если кто-то выражает несогласие с этим, то подвергается наказаниям и прещениям.
Таким образом, верующие получили возможность иметь ту Церковь, которая будет им любящей матерью, а не мачехой. Поскольку Русская Церковь показала, что она в реальности являлась для украинцев именно мачехой. Как только они выразили желание иметь самостоятельность, она начала этому препятствовать. Также она благословляет то зло, которое совершается в отношении их, смерти и разрушения. Православные украинцы вынуждены были прибегнуть к своей подлинной Матери Церкви — Вселенскому Патриархату, так как именно оттуда христианство пришло в Киевскую Русь. И вследствие этого обращения они получили свою каноническую автокефальную Церковь во главе с митрополитом Епифанием, которая имеет полную независимость и самостоятельность, как и все автокефальные Православные Церкви.
«Очевидно, что в последние 20 лет проникновение российской пропаганды на Запад было огромным»
— Вы упомянули о пропаганде. Вы имеете в виду греко-язычную пропаганду в греческой около-церковной среде?
Поскольку, когда я занялся данной темой, чтобы глубже ее понять, я читал и русскоязычные СМИ (с помощью электронных сервисов перевода, конечно, поскольку я не знаю русский или украинский языки). И я понял, что пропаганда везде работает по одному и тому же принципу. Публикации российских информационных ресурсов, даже официальных, переводятся либо дословно, либо с незначительными изменениями, и публикуются в греческих средствах массовой «информации» (в кавычках) пророссийской направленности. То же самое происходит в странах Западной Европы, но на Балканах это ощутимее всего, из-за российских внешнеполитических интересов, а также по причине традиционно православного вероисповедания населения многих стран.
То есть распространяемая в Греции пропаганда определенного толка не создается здесь. Она приходит извне, в некоторых случаях даже со ссылками на первоисточники. Очевидно, что в последние 20 лет проникновение российской пропаганды на Запад было огромным, и тех, кто за этим следил, не удивляет сегодняшнее положение дел.
Те, кто чувствовал себя комфортно с российскими деньгами или природным газом, были либо очень наивными, либо не слишком рассудительными.
«Церковный фактор используется пропагандой в качестве аргумента при попытках оправдать и даже идеализировать варварские действия, совершающиеся против целого народа»
— Поскольку Вы давно следите за событиями, скажите, какое, по Вашему мнению место занимает церковный или в более широком смысле религиозный фактор в контексте войны России против Украины, которая продолжается уже два с половиной года?
Мы должны провести разграничение. Дело в том, что после начала этой войны, инструменты российской пропаганды, в том числе в Греции, всячески пытались убедить широкую аудиторию в том, что Томос об автокефалии, выданный Вселенским Патриархатом Православной Церкви Украины, спровоцировал войну. То есть по причине выдачи Томоса и неких преследований, которые претерпевает Украинская Православная Церковь Московского Патриархата, началась война, что, конечно, является нонсенсом. Ни в каком смысле нельзя сказать, что эта война спровоцирована церковными или религиозными факторами. Церковный фактор используется пропагандой в качестве аргумента при попытках оправдать и даже идеализировать варварские действия, совершающиеся против целого народа.
Развитие военных событий обнажило суть этих аргументов. Так как за исключением членов иерархии (архиереев) и некоторых клириков, большинство верующих, которые пока еще формально находятся в юрисдикции Московского Патриархата, считают себя отделившимися от него. Они больше не хотят принадлежать к Московскому Патриархату. Соответственно, мы видим, что данный аргумент, о том, что Россия якобы пришла защищать верующих, которые не хотят отделяться от Московского Патриархата, совершенно безоснователен.
Я ни в коем случае не хочу отрицать реальное положение дел, когда в Восточных областях Украины, где в силу исторических причин живут как украинцы, так и русские, имеется какое-то количество людей, некоторое меньшинство, которое симпатизирует России и Московскому Патриархату. Однако это ни в коем случае не может служить оправданием войны. Их не преследовали, они не подвергались смертельной опасности. Украина уже достаточное количество лет находится под наблюдением Европейского Союза, который бы не позволил совершаться чему-либо подобному. Даже на протяжении войны мы видим, что Европейский Союз и западные страны высказывают Украине свою критику по определенным вопросам, так как требуют безоговорочного соблюдения прав человека.
Конечно, Украина — это в прошлом одна из стран Советского Союза, но в последние годы, в связи с желанием Украины вступить в Европейский Союз, страну посещали различные наблюдатели, которые следили в том числе и за тем, чтобы не происходило преследований против русскоязычного населения или на религиозной почве.
Следовательно, церковный фактор используется российской стороной в связи с войной, чтобы оправдать то, что не оправдывается ни с точки зрения закона, ни с точки зрения человеческого здравого смысла.
Именно поэтому в настоящий момент, Русская Церковь, по моему мнению, находится в опасности. Она может впасть в ересь.
«Церковь, которая благовествует Христа, Который есть Мир и Любовь, никоим образом не может оправдывать войну»
— Московский Патриархат с начала войны подвергается серьезной критике в церковной и богословской среде, по причине идеологической поддержки российского государства в войне против Украины. Каково Ваше мнение относительно подобной позиции церковной иерархической структуры, которая до сих пор официально считает украинцев своей паствой?
Я думаю, что лучший ответ на этот вопрос — это позиция тех, безусловно героических и достойных всякой похвалы клириков и верующих Русской Православной Церкви, которые противостали официальной линии Московской Патриархии.
Ведь кто-то может предположить, что мы — злые греки, которые ненавидят русских, или представляем интересы злого Запада. Но те клирики, которые на протяжении войны подверглись преследованиям, были запрещены в служении или находятся под угрозой извержения из сана, поскольку не принимают подобную позицию, являются лучшим доказательством ее ошибочности.
Некоторые из этих клириков были приняты Вселенским Патриархатом благодаря использованию права апелляции. Они были восстановлены в сущем сане и приняты в клир. Стоит заметить, что среди них — образцовые клирики, которые служили настоятелями столичных храмов, пользовались уважением верующего народа. Они не приняли данную официальную позицию, а значит с ней не все в порядке.
Церковь, которая благовествует Христа, Который есть Мир и Любовь, никоим образом не может оправдывать войну. Особенно агрессивную захватническую войну.
Здесь необходимо понять, что существует совершенно определенная роль Церкви в отношении народа и государства, в котором она находится, касательно того, какое именно благословение она преподает вооруженным силам. Это касается большинства государств. И здесь ключевым является вопрос, идет ли речь об агрессивной захватнической войне против другого народа, или об оборонительной войне за свою Родину. Ведь война может быть разной. Одно дело быть агрессором, и совсем другое обороняться от агрессии. Церковь следует этой логике. Она не благословляет захватнические войны в отличие от вынужденной защиты от нападения военным путем.
«Они выполняли заповедь Евангелия, а не нарушали какую-то клятву»
— После начала войны Московский Патриархат опубликовал текст молитвы о победе с патриаршим благословением читать эту молитву на богослужениях во всех храмах Русской Церкви. Некоторые священники отказались это делать и были подвергнуты прещениям вплоть до извержения из сана церковным судом с обвинением в «нарушении священнической присяги и непослушании архиерею». Как Вы можете охарактеризовать данную формулировку обвинения церковного суда?
Насколько я понимаю, речь идет о присяге, которую в Русской Церкви священники дают перед рукоположением. Дело в том, что в греко-язычных Православных Церквях, согласно древней традиции, не существует никакой присяги перед рукоположением во диакона или во священника. В Греции даже светские суды разрешают клирикам не давать присягу на Евангелии. Так как клятва запрещается самим Евангелием. Клирик, если предстает в каком-либо качестве перед судом, то он дает заверение чистоте своей совести, а не присягу, которую обязаны приносить миряне. Если Церковь обязывает клирика приносить присягу на Евангелии, это является нарушением священных канонов и нецерковным поведением. Возможно, эта практика восходит к тем временам, когда государство требовало от Церкви гарантий лояльности клириков.
В традиции Церкви не существует никакой «священнической присяги». Конечно, священник может быть запрещен в служении или извергнут из сана, если он нарушает священные каноны, изложенные святыми отцами Вселенских Соборов, или показывает такую степень непослушания своему епископу, которая вводит в соблазн верующих.
Здесь же возникает другой вопрос. «Непослушание» этих клириков соблазнило или, может быть, наоборот утешило верующих, которые также не согласны с данной позицией?
Формально, конечно, епископ или церковный суд прав. Но подобное нарушение не может быть поводом для извержения из сана.
Безусловно, для Церкви является важным послушание епископу, и в свою очередь епископ может требовать послушания, но его требования не должны нарушать учение Церкви. Например, епископ не может требовать, чтобы священник проповедовал еретическое учение. Это говорят и святые новейшего времени. Один из них — преподобный Никодим Святогорец, который написал толкование священных канонов, пользующееся авторитетом в Русской Церкви, насколько мне известно. Точно так же и духовник не может требовать от своего духовного чада чего-то, что нарушает учение Церкви.
В качестве еще одного примера, епископ не может требовать от священника проклинать врагов, поскольку Христос заповедал любить их. В подобной ситуации епископ должен был бы быть сам подвергнут каноническим прещениям.
И если молитва, о которой идет речь, не ставит своей целью достижение любви, мира и братства между народами, если она содержит прошения о том, чтобы один народ был повержен другим, то это совершенно противоречит духу Евангелия. Следовательно, клирики, о которых идет речь, действовали правильно, не соглашаясь читать эту молитву. Они выполняли заповедь Евангелия, а не нарушали какую-то клятву.
Я читал, что подвергались наказаниям и священники которые не отказывались читать молитву, а меняли в ней некоторые слова. То есть они исправили ошибку епископа в православном и евангельском духе.
Конечно, клирик должен находиться в послушании епископу, но в рамках Евангельского учения, догматов и канонов Церкви, цель которых состоит в спасении людей и братском примирении народов, а не в потакании вражде одного народа против другого.
В православии никогда не существовало понятия «священной войны». Даже во времена Византийской империи. Конечно, императоры обладали большим могуществом и в разные времена просили Константинопольских Патриархов благословить какие-то вещи, связанные с войной или прославить павших воинов в качестве святых. Ответ Церкви всегда состоял в том, что она не запрещала оборонительную войну, однако и не могла причислить к лику святых тех, кто участвовал в кровопролитии. Даже если это кровь врагов.
Таким образом я считаю, что для запрещения в служении или извержения из сана этих священников не было никаких веских причин. Поэтому они совершенно правильно были восстановлены в служении Священным Синодом Вселенского Патриархата. Если бы они были подвергнуты прещениям канонически справедливо, но они не были бы восстановлены. Синодальное решение прямо говорит о том, что обратившиеся с апелляцией клирики были подвергнуты наказанию не канонически, по мирским критериям, которые противоречат духу Церкви. Соответственно это недействительное наказание.
Также я хотел бы отметить один аспект, касающийся ситуации с церковными наказаниями православных клириков в Литве, которые ныне принадлежат к Литовскому Экзархату Вселенского Патриархата. Они были обвинены в том, что якобы собирались совершить раскол. Но Церковь никогда не наказывает за намерения. Это совершенно невообразимо. Даже светское право не осуждает человека за намерения.
— Некоторые из подвергнутых Московским Патриархатом прещениям клириков обратились с апелляцией к Вселенскому Патриарху, который вместе со Священным Синодом восстановил их в священстве. Среди восстановленных в служении священников были те, кто ранее критически относился к дарованию Томоса об Автокефалии Православной Церкви Украины. Вы можете как-то прокомментировать подобное изменение позиции относительно Вселенского Трона?
Могу сказать, что это находится в рамках свойственного любому человеку поведения. Все мы, согласно своим собственным представлениям, можем иметь ошибочные суждения. Когда же случается так, что Бог попускает какое-то искушение, Он показывает нам то, что мы ошибались. Именно таково содержание Евангельских слов «не судите да не судимы будете». Мы можем осуждать другого человека, но затем когда сами оказываемся на его месте, понимаем, насколько были неправы. Эти отцы могли иметь другую точку зрения, могли быть недостаточно проинформированы, но когда они поняли, кто виновник сложившейся ситуации, и сами подверглись прещениям с его стороны, они поняли, что совершали ошибку и исправили ее. Это совершенно по-человечески.
Проблемы возникают когда кто-то упорствует в заблуждении. А когда кто-то исправляет свои ошибки — это Божье благословение.
«Церковь никогда не благословляла участие священников в вооруженной борьбе»
— Кроме русских священников, которые противостоят официальной линии поддержки войны, есть достаточно много тех, кто открыто и активно выражает свою поддержку российской армии, ездит на фронт с гуманитарной помощью и для духовного окормления военных. Некоторые из приезжающих на фронт российских священников берут в руки оружие, участвуют в военных действиях и после этого возвращаются на свои приходы. Из истории мы знаем о похожих случаях во время Греческой революции и национального сопротивления. Есть ли какое-то отличие в данных ситуациях?
Я сначала приведу пример из жития святого. Думаю, что русским православным хорошо известен преподобный Паисий Святогорец. Он отказывался от рукоположения в священный сан, хотя у него не было к этому канонических препятствий. Причиной он называл свое участие во Второй мировой войне против нацистов. Он был связистом, то есть не участвовал в боевых столкновениях. Тем не менее он допускал, что в связи с теми данными, которые он передавал мог быть убит какой-то человек. Поэтому он отказывался быть рукоположенным в священный сан. Несмотря на это он был прославлен Церковью как святой. Я думаю, что это наилучший ответ на поставленный вопрос. Ответ с позиции человека Божьего. Даже те, кто косвенно причастен к гибели людей, как например те, кто отдают военные приказы, являются прямыми соучастниками убийства. И для церкви это является препятствием к священству. То есть мирянин после участия в военных действиях не может быть рукоположен, а если клирик берет в руки оружие, то впоследствии он не может продолжать служение. Таков церковный порядок.
Во время Греческой революции 1821 года священники, которые брали в руки оружие, не продолжали свое священнослужение. Например, Папафлессас, героическая личность, перестал священнодействовать, так как во время войны убивал турков. Несмотря на то, что это были враги, оккупанты и захватчики, тем не менее после участия в вооруженной борьбе он более не служил как священник.
Также на Крите мы знаем случаи военного героизма священников во время освобождения острова от османского ига в 1866 году. Известной личностью является Папакраньотис (отец Николаос Коккинос), который командовал вооруженным отрядом. Также известным примером является отец Иоанн Скулас из Аногейя, который во время Второй мировой войны, после сожжения нацистами села, где он служил, стал десантником-парашютистом и больше никогда не надевал рясу.
Церковь никогда не благословляла участие священников в вооруженной борьбе.
На сегодняшний день в Греции священники могут быть призваны в армию, они не обязаны брать в руки оружие и проходить военную подготовку с оружием.
В случае войны цель священника в армии — это не боевые действия, а пастырские обязанности. Все это, разумеется, в контексте оборонительной войны за веру и отечество. Ни в коем случае не идет речь о военной агрессии.
Все вышеописанные случаи произошли в ходе оборонительных войн или сопротивления захватчикам. И значимые героические личности из числа священников после участия в боевых действиях перестали священнодействовать. То есть они имели уважение к церковным канонам.
«Они противостоят режиму, который в первую очередь разрушает саму Россию, и уже затем Украину и другие страны. Это очень достойные люди и я молюсь, чтобы Господь даровал им Свой покров»
— Сегодняшняя политическая ситуация в России часто характеризуется как диктатура. В Греции Церковь имела опыт противостояния диктаторскому режиму. Насколько, на Ваш взгляд, анализ этого опыта мог бы помочь верному осознанию места Церкви в обществе?
Не могу судить, насколько полезен анализ опыта Церкви в Греции в период семи лет диктатуры. Возможно, полезнее проанализировать, как действовали просвещенные Святым Духом иерархи, клирики и простые верующие в период коммунистических гонений на Церковь в Советском Союзе, когда атеизм был официальным государственным «вероисповеданием». В Греции православные верующие особо почитают святителя Луку Крымского, в его честь даже строят храмы, по его молитвенному предстательству совершаются чудеса и исцеления. Это личность, которая проявила себя в худший период русской и восточно-славянской истории. В годы насаждаемого атеизма этот человек проповедовал Евангелие Христово, претерпевал гонения, ему не воздавались почести, которыми окружены иерархи в сегодняшней России. Но тем не менее он стал святым. И святитель Тихон, первый Патриарх Московский 20 века, который не пошел на сотрудничество с безбожным коммунистическим режимом. Интересно, что мы видим почитание святых, всех новомучеников, убиенных большевиками. И эти святые судят нынешнюю позицию Русской Церкви. Конечно, В. В. Путин и члены его правительства могут называть себя верующими. Но вера познается не только из слов, но и из действий. Мы не просто теоретически заявляем, что мы верующие, это должно отображаться в действиях, которые мы совершаем. Действия нынешнего Кремля для меня не сильно отличаются от действий Сталина.
Пример того, как могла бы себя повести Русская Церковь сегодня дают прославленные русские святые 20 века. Святые иерархи, клирики и простые верующие. Новомученики, которых прославила сама же Русская Церковь после падения Советского Союза.
Также хочу сказать, что считаю великими героями (являются ли они святыми — пусть судит Бог, но по-человечески они безусловно герои), тех немногих, кто осмеливается и выходит на акции протеста, несмотря на то, что знает, что может ожидать впоследствии. Как это было в первый день войны и по некоторым другим поводам. Они противостоят режиму, который в первую очередь разрушает саму Россию, и уже затем Украину и другие страны. Это очень достойные люди и я молюсь, чтобы Господь даровал им Свой покров.
Также, конечно, различаются степени ответственности мирян и клириков. Клирики принимают на себя полностью Крест Христов и должны быть исповедниками, они не могут сообразовываться с анти-евангельскими действиями властей. Также клирики не могут требовать от верующего народа быть исповедниками, если сами не выступают примером.
«Русская Церковь остается канонической Церковью. Она не находится в расколе. Следовательно, нужно оставаться в Церкви»
— По Вашему мнению, как могут вести свою церковную жизнь православные христиане в России, которые выступают против войны и не принимают официальную позицию Московского Патриархата?
Это самый сложный для меня вопрос. И, возможно, самый серьезный. На него сложно ответить, так как мы сейчас беседуем, находясь в свободной демократической стране, где нам не угрожает преследование со стороны какой-либо диктатуры. Но тем не менее ответить на него нужно.
Во-первых, по крайней мере на данный момент, согласно позиции Вселенского Патриархата, Русская Церковь остается канонической Церковью. Она не находится в расколе. Следовательно, нужно оставаться в Церкви. То есть участвовать в Таинствах, Причащаться и т. д. Если представляется возможным найти приходы, где священник по крайней мере провокационно не выступает в поддержку войны, даже если он ограничивается только предписанной молитвой, то лучше участвовать в богослужениях в таком храме при надобности «закрывая уши» (в духовном смысле, конечно, не буквально). Если священник в проповеди поддерживает войну или воспроизводит пропаганду, можно читать в уме молитву «Господи Иисусе Христе помилуй нас и просвети нашего священника». Но не нужно отделяться от Церкви. Так как Русская Церковь не была осуждена как раскольническая или еретическая и является канонической Церковью. Да, в ней есть проблемы на административном уровне, но Вселенский Патриарх поминает Московского Патриарха, поэтому нельзя отрицать каноничность Русской Церкви и ее Таинств. К сожалению, она страдает от идеологизации своей проповеди.
На мой взгляд, верующие должны посещать храмы согласно зову своего сердца и с чувством, что приходят к Самому Христу. Уход из Церкви в любом случае не может быть ответом на складывающуюся ситуацию, так как это будет победой дьявола.
«С того момента, как правительство и армия моей страны с целью выживания ведут оборонительную войну против агрессора, высказывание необоснованных обвинений в адрес государства, выглядит как предательство»
— Что касается ситуации, в которой находится православие в Украине, мы знаем, что продолжается разделение на две юрисдикции, и имеют место попытки диалога на уровне мирян и клириков. Обе юрисдикции оказывают поддержку Вооруженным Силам Украины, также Украинская Православная Церковь, предстоятелем которой является Митрополит Онуфрий, объявила о своем отделении от Московского Патриархата и высказывает жалобы о несправедливом отношении со стороны государства, ссылаясь на свободу вероисповедания. Однако государство дает клирикам этой юрисдикции возможность выезжать в страны Европы, где они учреждают приходы. Как Вы можете охарактеризовать такую ситуацию?
По моему личному мнению, у них могли бы быть и причины и право утверждать, что они подвергаются преследованиям со стороны государства в мирное время. То есть до начала российского вторжения. Я, возможно, рассуждаю с точки зрения греческой модели отношений Церкви и государства. И для меня, с того момента, как правительство и армия моей страны с целью выживания ведут оборонительную войну против агрессора, высказывание необоснованных обвинений в адрес государства, выглядит как предательство. Тогда как к ним проявляется терпимость, они обвиняют на международном уровне украинское государство, которое обороняется от агрессора. Уже только этот факт показывает, что они не подвергаются преследованиям. Если бы действительно была цель преследования, то они бы совершались за подобные обвинения в военное время. В мирное время мы можем спорить и высказывать несогласие с государственной политикой по разным вопросам. Во время войны главной целью является объединение народа. И все представители народа должны поддерживать предводителя обороняющейся армии, вне зависимости от того, голосовали за него на выборах или нет. После завершения войны снова можно будет проголосовать за другого кандидата.
Утверждение Митрополита Онуфрия и его церковной юрисдикции о том, что они независимы от Московского Патриархата, не имеет никаких оснований. Государство не глупое. У него есть советники по религиозным вопросам и они знают, что часть крупной церковной юрисдикции не может сама по себе стать независимой, будь то автономной или автокефальной. Кто наделил их самостоятельностью? Они даже формально не запрашивали автокефалию у Московского Патриархата. Поскольку их независимость является самопровозглашенной, то очевидно, что государство понимает, что это только видимая независимость. Ни церковно, ни канонически они не стали независимыми. Они продолжают находиться в подчинении Московского Патриархата. И требования государства не состоят в том, чтобы кто-то отказался от веры в Святую Троицу и другие догмы Православной Церкви. Государство указывает, что проповедуемые ценности не должны подчиняться идеологическим целям другого государства, которое к тому же осуществляет вооруженную агрессию.
У Митрополитов Онуфрия и Епифания одна вера, как и у их паствы. То есть государство не преследует вероисповедание. Совершенно необоснованно сравнивать сегодняшнюю ситуацию с теми же советскими гонениями. Что касается тех клириков, которые преследовались в судебном порядке, против них были собраны доказательства их вины, согласно государственному законодательству.
«Можно сказать, что эти приходы создаются в соответствии с так называемым «правом необходимости»»
— Автокефальная Православная Церковь Украины с начала войны создает приходы вне канонических границ своей юрисдикции. Каково Ваше мнение об этом?
Я точно не знаю, но думаю, что имел место соответствующий запрос о подобных церковных действиях в порядке икономии (по снисхождению). И я не знаю, какое точно решение вопроса было найдено.
Томос об Автокефалии, который был дан Украине, впервые говорит о границах юрисдикции. Дело в том, что в прошлом не было нужды в уточнении, что Поместная Церковь не имеет юрисдикции за границами государства, где она находится. Например, Элладская Церковь находится в границах Греции, Болгарская Церковь — Болгарии и т. д. Вопрос о диаспорах был поднят в 20 веке, вместе с волнами иммиграции и для Церкви это является новым вызовом. Ранее не было больших диаспор в разных странах Европы и Америки, а также само собой разумелось, что Томос выдается для территории определенного государства. И об этом говорят все Томосы. Границы Поместной Церкви совпадают с границами государства. Никогда Томос о церковной автокефалии не был дан какому-то этносу. Этнофилетизм (определение церковной юрисдикции по национально-этническому признаку) был осужден на церковном соборе (Константинопольский Собор 1872 года). Томосы не давались по принципу «где греки, там Греческая Церковь» или «где румыны, там Румынская Церковь». И касательно этого момента все автокефальные церкви, не только Русская, совершают ошибку. Все Православные Церкви, кроме греко-язычных, совершают каноническую ошибку, создавая собственные приходы за границами. Классический пример — Кипрская Православная Церковь. Кипр является отдельным независимым государством, хотя там живут греки. Многие киприоты покинули остров и живут в Великобритании, но у них никогда не возникало мысли создавать там приходы своей юрисдикции. Церковь Кипра является одной из древнейших, утвержденных Вселенскими Соборами. И ее юрисдикция не распространяется за пределы острова.
Православная Церковь Украины — первая, в Томосе которой было сделано уточнение, что ее юрисдикция не распространяется за пределы государственных границ. Но нужно понимать, что во время войны это достаточно сложно соблюсти полностью. Потому что нет уверенности, что люди, которые вынужденно перемещаются в другие страны, останутся там навсегда. Когда закончится война и вернется большинство беженцев, данный вопрос может быть урегулирован.
Также стоит отметить другой аспект. Есть страны, в которые переместилось большое количество беженцев из Украины. Например, Польша. Но Польская Православная Церковь следует линии Московского Патриархата и не допускает к Таинствам верующих Православной Церкви Украины. Их считают раскольниками. То есть там совершенно другой характер пастырской необходимости. Люди не могут оставаться без Причастия, без Исповеди, не могут не крестить детей. Поэтому совершенно справедливо неофициально дается благословение на пастырское окормление этих людей. Можно сказать, что эти приходы создаются в соответствии с так называемым «правом необходимости». Целью Церкви всегда является служение человеку и его спасению. Не нужно судить с одинаковыми критериями Церковь, паства которой переживает войну, и Церкви, паствы которых наслаждаются миром. В Греции, поскольку Элладская Церковь признала автокефалию Православной Церкви Украины, после соответствующих официальных письменных запросов, был учрежден приход для окормления украинских беженцев в Афинах. Но это приход Элладской Церкви.
— Отец Роман, благодарим Вас за искреннюю беседу.
Я благодарю за приглашение и возможность обратиться к людям доброй воли, которые читают проект «Христиане против войны». С Богом!
